Ульвару уже приходилось бывать в Кардиффе. Это было после Второй мировой. Тогда центр города лежал практически в руинах после немецких налетов.
Теперь же от прежних развалин не осталось и следа. На месте разрушенных строений и домов выросли новые, в чем-то даже лучше прежних. Город, казавшийся умирающим, снова ожил, и этим напоминал викингу бессмертного, возвращающегося к жизни после одной из своих смертей… ненастоящих смертей…
Именно такие, почти романтические, мысли одолевали Трюгвисона, когда он, оставив машину на стоянке, неспешным шагом направлялся в парк. Вокруг него сновал поток людей, радостных и улыбчивых – к подобному располагала хорошая погода. Впервые за несколько дней, солнце показалось из-за туч, заливая стены строений и улицы золотой желтизной.
Шелест листвы, птичье пение, гомон человеческих голосов... Все это смолкло в один миг, едва ноги вынесли Ульвара на небольшой мостик, ведущий к аллеям, на которых стояли многочисленные лавочки. И на смену шуму и гаму пришло ощущение зова, идущее из глубины дорожек. В висках неприятно закололо, и собственные шаги эхом отозвались в голове, когда бессмертный, скользя внимательным взглядом по скамейками, определил его источник.
Ощущение силы исходило от парня в длинном плаще, который, развалившись, сидел на одной из лавочек, подставив солнцу лицо.
Рука викинга скользнула под куртку, нащупывая рукоять меча. А в груди шевельнулось тревожно-радостное возбуждение – схватка всегда будоражила кровь.
Еще несколько шагов… И Ульвар понял, кто перед ним – не узнать это худое лицо и заостренный нос было нельзя.
По губам бессмертного скользнула улыбка, чуть разочарованная – поединок откладывался, но в тоже время приветственная. Пожалуй, лучше хорошего поединка может быть лишь встреча с другом. И хотя связывающие их с парнем отношения дружескими назвать было нельзя, викинг был рад видеть его. И рад был знать, что тот еще жив. А ведь тогда, в 80-ом казалось, что парнишка и пары лет не проживет.
- Пирсон! – громко крикнул Ульвар, привлекая к себе внимание, хотя его появление и так не могло остаться незамеченным. А затем, резко вытащив руку из-под полы куртки, показал парню ладонь с растопыренными пальцами. И это было такое своеобразное приветствие, понятное лишь им двоим.

За прошедшие годы парень возмужал. Не в прямом смысле. Внешне он так и остался тем же худощавым студентом, которого викинг впервые встретил в Мюлузе, в обшарпанном баре для водителей грузовиков.
Но теперь в нем появилась какая-то уверенность, по крайней мере, так показалось Ульвару. Хотя, возможно, дело было в обстановке. Тогда парень был ранен, его трясло от боли и усталости.  Сейчас же все было совсем по-другому: дружеская встреча в парке…
- Не без твоей помощи, - весело, словно шутя, ответил бессмертный, пожимая протянутую ему руку, но слова его были серьезны и искренни.

И чуть мотнув головой, чтобы отогнать неожиданно нахлынувшее воспоминание, Ульвар добавил в тон Пирсону.
- А я рад видеть, что ты сберег свою.
В голове мелькнул вопрос о том, лишился ли за прошедшие годы кто-нибудь своей головы, повстречавшись с Адамом. Но викинг не стал озвучивать его. Подобное любопытство не к лицу воину. Если парень захочет и ему будет, чем похвастаться – сам расскажет, а если нет – значит, нет.
Тем более, что сейчас Ульвара интересовало немного другое. Не каждый день встретишь бессмертного, который не жаждет заполучить твою голову, и чью голову не жаждешь получить ты. И это событие стоило отметить.
А потому, чуть притянув к себе парня, викинг произнес, заговорщицким тоном:
- Предлагаю отметить нашу встречу, - и пояснил. - Пойти куда-нибудь выпить.

Отредактировано Ульвар (2012-08-30 10:05:50)

Спокойное местечко оказалось аккуратным заведением, без обилия посетителей – что было лишь на руку бессмертным - чем-то даже напоминавшим небольшой ресторанчик, а не бар.
А потому, скользнув взглядом по аккуратной барной стойке и стульям, по бармену, одетому, как с иголочки, Ульвар не удержался от шутки:
- Я думал - тебе больше нравятся другие места… - и в памяти всплыло то самое заведение, в котором состоялась их встреча.

А затем, помолчав секунду, бессмертный добавил.
- Нам точно нальют здесь выпить? – впрочем, вопрос был риторическим. Наличие бочек с пивом и стеклянных бутылок за стойкой не оставляло сомнений в том, что выпить здесь наливают.
Стоило бессмертным присесть за стойку, как бармен тут же поспешил возникнуть возле них.
- Что будете заказывать? – поинтересовался он с чисто уэльским акцентом.
И ухмыльнувшись, викинг ответил:
- Две бутылки виски, по кружке пива.
Лицо бармена вытянулось от подобного заказа, кажется, он принял двух посетителей за начинающих алкоголиков. Ну, а кто еще может пить в такое ранее время да еще такими дозами.
И видя его реакцию, викинг пошутил:
- Мы не напиваться пришли. Долго не виделись с другом, - а взгляд его серых глаз уже переместился на Пирсона. – Давно из Франции?
Скорее всего, давно, раз чернокожий охотник так и не сумел достать свою жертву.
После неудачного поединка Ульвар почти полгода оставался в Мюлузе, пытаясь выследить  труса, позорно бежавшего с поля боя, но безуспешно – тот словно в Хель канул. Может быть, и вовсе уехал, в надежде вернуться позже и застать добычу врасплох. А может быть, затаился.
- Больше не встречал ЕГО? – и кого его, Адаму должно было быть понятно.

Судя по ответу, с охотником Пирсон так и не встретился. Тем лучше его голове. Хотя и жаль. Поквитаться с чернокожим за свое поражение Ульвар не отказался бы, выпади ему такая возможность.
И несмотря на то, что в прошлый раз он проиграл, страха викинг не испытывал, только жажду нового поединка. Причем не всепоглощающую, слепую жажду, сродни чувству мести, а холодную, расчётливую, не мстить он собирался, а просто закончить то, что начал двенадцать лет назад. Закончить и получить то, что причиталось ему – голову противника.

Тем временем в руках студента появилось пиво. И подхватив свою бутылку, Ульвар отсалютовал ему в ответ, улыбаясь, заслышав слова Старшей Эдды. Это было неожиданно… и приятно.
И пусть сам сборник песен и сказаний появился уже спустя три сотни лет после рождения Ульвара, многие из вошедших в него песен и легенд возникли намного раньше и в течение столетий передавались в устной традиции. А потому не знать их викинг просто не мог, как и не мог не ознакомиться с творением Сэмунда Мудрого.
- Вижу, годы в университете не прошли для тебя даром, студент, - в тон собеседнику произнес бессмертный, прикладываясь к бутылке и в несколько глотков ополовинивая ее. А затем, вытерев губ ладонью – ну не салфеткой же – отставил одну бутылку в сторону и потянулся к другой, с виски, откупоривая ее и наполняя два стакана.
- Путь не близок
к другу плохому,
хоть двор его рядом;
а к доброму другу
дорога пряма,
хоть далек его двор, - подняв стакан, провозгласил викинг на весь зал, заставляя вздрогнуть и обернуться немногочисленных посетителей за дальним столиком.
Виски отправилось следом за пивом, даже не заставив бессмертного поморщиться.
На лице бармена так и читалось презрение к «алкашам», которых нелегкая занесла в его заведение, но мнение прислуги волновало Ульвара в последнюю очередь. И загасив жар виски несколькими глотками пива, он задал следующий вопрос.
Ведь недаром гласит древняя мудрость «надо приветливо речь повести и выслушать гостя», а приглашенный в бар, почти тот же гость.
- Что привело тебя в Кардифф, Адам Пирсон?

Отредактировано Ульвар (2012-08-30 23:33:43)

Ответ студента заставил викинга чуть презрительно скривить губы и усмехнуться. Воистину Пирсон был книжным червем.
- Я бы выбрал острова, - ответил бессмертный. – Например, Тортугу или Ямайку.
Хорошие в свое время были места. Там, впервые за долгие столетия Ульвар снова ощутил себя настоящим морским конунгом. И пусть корабли и их вооружение изменились – принцип остался прежним: верная команда, быстрое судно и горы золота в трюме.
Его корабль назывался «Гроза Океанов». Громкое название, но оно соответствовало истине. Испанские галеоны, едва завидев его, стремились укрыться в ближайшем порту. Англичане и вовсе назначали за голову капитана Ричарда Мэйсона баснословные награды. И лишь французы и голландцы не опасались «Грозы» тех вод. И дело было вовсе не в политике. Ульвар был далек от нее, и ему было все равно, кого грабить. Но французы управляли на Тортуге, оплоте берегового братства, а голландцы были их союзниками. И ссора с ними была чревата потерей надежного убежища. Тем более, что добычи на море и так хватало. Жаль, что эпоха пиратов Карибского моря прошла слишком быстро. Слишком быстро для того, кто прожил почти восемьсот лет.
Мотнув головой отгоняя очередной воспоминание, викинг снова взялся за бутылку, наполняя стакан студента, а затем свой.
- Между первой и второй промежуток не большой, - прокомментировал он свои действия фразой, услышанной им в годы Второй Мировой от солдат-союзников из СССР.
От выпитого голова уже начинала приятно шуметь, делая викинга чуть более словоохотливым.
- А я здесь проездом. Думал податься в Америку, почти сто лет там не был, - и сказано это было без всякого переносного смысла. – Но напоследок решил побывать в Англии. И, клянусь единственным глазом Одина, стоило переплыть Ла Манш, чтобы встретить здесь тебя.
И снова подняв стакан, провозгласил:
- Щедрые, смелые
счастливы в жизни,
заботы не знают – и залпом выпил виски, заливая его пивом, которое неожиданно закончилось. И хлопнув пустой посудой по столу, викинг потребовал.
- Эй, бармен, еще бутылку!
Мужчина за стойкой аж переменился в лице.
- Может быть, вам уже хватит? – осторожно поинтересовался он, перегибаясь через столешницу, чтобы забрать пустую посуду.
Вот только его ответ никак не мог понравиться бессмертному. Улучив секунду, Ульвар резкимп движением ухватил мужчину за грудки, притягивая к себе, и прошипел ему в ухо:
- Кто нравом тяжел,
тот всех осуждает,
смеется над всем;
ему невдомек,
а должен бы знать,
что сам он с изъяном, - а затем добавил уже громче. – Бутылку мне и моему другу, - и отпустив бармена, опять потянулся за виски. – По третьей?

- Куда глаза глядят, - повторил следом за студентом Ульвар, отвечая на заданный ему вопрос. О конкретном месте он еще не думал. Да и вообще, Америка большая: день там, неделю здесь, а там глядишь, и задержится где-нибудь. И спросил. – Хочешь мне посоветовать путь?
Бармен тем временем нехотя поставил на стол еще две открытые бутылки пива. И как-то тихонько, словно не желая привлекать к себе внимания, отошел в сторону, к противоположному концу стойки, скрываясь за полками с напитками. Кажется, там висел телефонный аппарат.
Впрочем, и мужчина, и устройство сейчас меньше всего волновали бессмертного, который наполнив стакан и себе, и Пирсону, внимал «старшей речи». И едва друг замолчал, викинг подытожил, хотя язык уже начинал заплетаться, и стихи получались не слишком внятными:
Вот речи Вы… высокого
в доме Высокого,
ну… нужные людям,
ненужные ё… ётунам.
Благо сказавшему!
Благо узна… узнавшим!
Кто вспомнит -
Вос… спользуйся!
Благо внимавшим!
После чего проглотил третий стакан, тут же запивая его пивом.
Бармен опять показался за стойкой. И держась чуть поодаль, бросал то на дверь, то на странных посетителей тревожные взгляды.
Тем временем Ульвар привычно потянулся виски, но обнаружил, что одна из посудин пуста. Нидхегг побери, как быстро! А ведь они только-только начали разговаривать.
- Видеть не могу пустых бутылок, - с искренним сожалением произнес викинг, отбрасывая бесполезную тару в сторону. И та, отлетев куда-то к соседнему столику, жалобно звякнула, разбиваясь. А бессмертный уже откупоривал вторую.

Известие Пирсона о том, что им больше не рады в заведении, заставило викинга покоситься на бармена, чьи глаза, словно белка Рататоск по стволу Иггдрасиля, бегали от двери к столику с бессмертными и обратно.
Кажется, Адам был прав. И догадаться, каким именно образом бармен решил избавиться от нежелательных посетителей, было нетрудно. Хотя несколько секунд для чуть затуманенного выпитым разума викинга и понадобилось для этого.
«Вот ведь жабий потрох!» - пронеслась в голове злая мысль, адресованная парню, испортившему им такой замечательный отдых, вместе с пожеланием тому закончить свои дни в кишках Ёрмунганд.
- Мы слишком редко видимся, что… чтобы испортить такой день, - согласился бессмертный со своим другом, наполняя стаканы в четвертый раз. И с тостом. – За продолжение, - опустошил его, а затем, залив виски очередной порцией пива, медленно поднялся.
Задерживаться в баре точно не стоило, но сперва нужно разобраться с неучтивым барменом, который, заметив, что посетители собираются уходить, на свою голову снова подскочил к их столику.
- Эй, а деньги?! Деньги?! – возопил он, как ограбленный еврей. – Пока вы не заплатите, вы никуда не пой…
Но короткий удар в челюсть опрокинул его на барную стойку. И болезненно охнув, мужчина слетел по ней на пол.
- Дово… волен глумливый,
коль, го… гостя обидев,
удрать ух…хитрился;
насмешник та.. такой
не знает, что нажил
гне…гневных врагов, - нравоучительно произнес викинг, подхватывая со стола ополовиненную бутылку виски, чтобы забрать ее с собой.
А в следующий миг с улицы донесся звук приближающейся машины, и на стоянку перед баром влетел автомобиль с мигалками на крыше. А спустя еще несколько секунд в дверном проеме показались двое парней в форме полицейских. При виде лежащего на полу бармена оба, словно по команде, схватились за оружие. А бармен, жалобно всхлипнув, тут же наябедничал.
-Это они… они напились, разбили посуду, устроили драку… Арестуйте их.
И один из полицейских выдал:
- Ни с места! Руки за голову! - наводя оружие на Ульвара и его спутника. Но сдаваться без боя викинг не собирался.
Его рука сжалась на спинке ближайшего стула. И с криком:
- Til orrustu! Thurra!* - он швырнул предмет мебели в блюстителей правопорядка.

*На битву! С нами Тор! (боевой клич викингов).

Врезавшийся в полицейских стул буквально разметал стражей порядка, заставляя их выскочить из помещения и укрыться за стенами. И это маленькая победа не могла не радовать, вызвать у викинга боевой клич радости, который тут же оборвался, едва мощный удар сбил Ульвара с ног.
Понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что, вернее кто именно послужил причиной падения, и зачем он это сделал. А то ведь Трюгвисон уже был готов врезать и Пирсону так неожиданно переметнувшемуся на сторону полицейских.
Впрочем, другом двигали благие намерения. Хотя викинг и не был с ними согласен, поэтому, пока его волокли к черному ходу, пытался отбиваться и ругаться на скандинавском наречии, пытаясь донести до студента, что негоже воину позорно бежать с поля боя. А под конец опять начал цитировать Старшую Эдду, хотя получалось не очень членораздельно:
Глпый ныдеится
смерти не встртить,
коль битв избгает;
но старсть ныстнет -
никто от нее
не сыщет зщиты.
Выбраться на улицу им так и не помешали. А свежий воздух подействовал на бессмертного чуть отрезвляюще. Хотя смириться со своим бегством викинг все еще не мог.
- Зчем?! – возмущенно вопросил он у студента. – Мы ж побждали!
И только теперь до него дошло, что левой руке у него что-то крепко сжато. И посмотрев на это что-то, Ульвар почти с радостью узнал полупустую бутылку виски, спасенную им из заведения неучтивого бармена.
- Выистину сгдня удчный днь! – выдал он, прикладываясь к горлышку, а потом великодушно протянул напиток другу. И добавил. – Мыя мшина там, - кивком головы указывая куда-то в район видневшегося вдалеке парка.

Слова студента улучшили настроение викинга, заставляя его забыть о бегстве, ведь тактическое отступление звучало не в пример лучше. Да и захваченная добыча, в виде бутылки из-под виски, говорила об успешности их набега… в смысле отступления.
После похвалы друга бессмертному захотелось разразиться очередной тирадой из Старшей Эдды, вот только вспомнить ничего подходящего никак не удавалось, а потому Ульвар ограничился фразой:
- Будут помнить руку викинга, - а затем добавил в ответ. – Хорошие выстрелы.
И расхохотался следом за Пирсоном, в очередной раз невольно вспоминая прежние времена. Небольшое приключение напомнило о них.
Добраться до дома студента удалось без проблем. Сложнее было взобраться по лестнице, которая, впрочем, под шуточки и боевые выклики, все же была покорена.
И разместившись, а фактически развалившись, на диване, Ульвар огляделся по сторонам, в очередной раз, прикладываясь к бутылке виски, которую он по-прежнему не собирался выпускать из своих рук.
Квартира Пирсона отличалась красивой обстановкой, в отличие от комнаты самого викинга. Но самому Ульвару это было безразлично: главное, чтобы сверху не капало и было куда уронить свое бренное тело, а все остальное – блажь.
- Богато живешь! – прокомментировал бессмертный, и снова приложился к виски. А затем ухмыльнулся.
Настроение было замечательным. Бессмертный даже не помнил, когда в последний раз ему приходилось так здорово проводить время.
Хотя, нет… помнил. Это было давно - 11 ноября, в день, когда закончилась Первая Мировая. И он, капитан Мэйсон, только Джон, а не Ричард, тогда здорово погулял со своими сослуживцами. Последнее, что помнил бессмертный с той попойки – им не хватило скотча, и они отправились на склады за спиртом… А потом было две недели ареста…
- Ты не… не воевал на Первой мировой?! – поинтересовался бессмертный у Адама. Хотя вопрос, конечно, был риторическим. Как он мог воевать, когда умер совсем недавно… - Жаль, хорошее время.

Отредактировано Ульвар (2012-09-02 13:31:49)

- Пусть невелик
твой дом, но твой он,
и в нем ты владыка; - выдал викинг, чокаясь с Пирсоном в ответ. Язык уже не так заплетался, а вот на веки навалилась свинцовая усталость. Очень хотелось спать.
И после непродолжительного раздумья Ульвар пришел к выводу, что, пожалуй, так и стоит поступить.
Ведь гласит народная мудрость, озвученная высокой речью, что «не прослывет неучтивым тот, кто спать ляжет рано».
Допив свою бутылку виски, викинг отбросил ее по привычке куда-то в сторону, а затем, как был, в обуви – утром быстрее соберется, закинул ноги на диван.
- Хороший выдался денек, - произнес он, не собираясь спорить со студентом на счет войны и мира. Возможно, музы и спят, когда грохочут пушки, вот только и в мирное время они не посещали бессмертного. А потому, какая разница?
Мысли путались все сильнее, почти точно так же, как и слипались глаза, а потому, просто прикрыв веки и опершись спиной о подушки, Ульвар моментально захрапел, в очередной раз демонстрируя свое доверие своему новому другу.