Кажется, совсем недавно, на этом месте, где был захоронен святой Дионисий, с благословения святой Женевьевы построили базилику. А с тех пор уже прошло полтора столетия. Как быстро бежит время.
Монах остановился возле гробницы первого епископа Парижа, сложив ладони перед грудью и слегка шевеля губами, нашептывал слова молитвы.
Вероятно, если бы люди узнали, что он сам принимал участие в постройке базилики в 475 году, многие из священнослужителей посчитали бы его воплощением дьявола. Дарий улыбнулся краешками губ своим мыслям.
Чтобы не выдать себя, Дарию приходилось периодически менять место жительства, но Париж был для него очень дорог. Именно у ворот этого города Дарий сразился с Древним Бессмертным Эмрисом и получил его животворную силу, которая изменила великого полководца, заставив отказаться от прежнего образа жизни. Поэтому, Дарий возвращался сюда - можно сказать, на вторую родину.
Теперь базилика стала главным храмом монастыря бенедиктинцев. Здесь раздавали милостыню страждущим, оказывали помощь больным, молились... Посланники короля Дагоберта I, каждый месяц приносили пожертвования для аббатства. Иногда в Сен-Дени приходила жена короля с маленьким сыном Хлодвигом II. Дарий любил этого малыша, которому предстояло стать следующим королем франков. Монах часто произносил имя мальчика в своих молитвах.
- Брат Дарий, - обратился пожилой монах Эмильен к Бессмертному. - Скоро должны прибыть слуги Дагоберта с провизией. Ты поможешь мне разгрузить повозки?
- Разумеется, - кивнул Дарий и проследовал за Эмильеном во двор, куда, обычно, привозили пожертвования от короля.
У мощенной крупными камнями дороги, возле ворот монастыря лежали два больших бревна. Дарий присел на один из них и стал ждать появления повозки.

Отредактировано Дарий (2012-09-07 22:52:33)

Монахам не пришлось долго ждать - вскоре послышался топот копыт, и на дороге показались груженые повозки.
Эмильен махнул рукой посланникам короля, а Дарий легко поклонился в знак приветствия. И в этот же миг почувствовал охватившее его чувство тревоги, до боли знакомое, но уже много лет не испытываемое.
С тех пор как Дарий изменил свой образ жизни, и стал жить на святой земле, встречи с Бессмертными стали очень редки. Избегая конфликтов и не желая продолжать участвовать в Игре, Дарий постоянно менял место жительства, из-за чего крайне воинственно настроенным любителям размахивать мечами, было трудно найти священника.
Ощущение присутствия, как правило, предупреждало вечно живущих о том, что рядом находится другой Бессмертный, но никогда нельзя было догадаться, с кем предстояла встреча.
Так и на этот раз, Дарий не мог предположить, кто предстанет перед ним - друг или враг. Но это не пугало монаха. Он знал, что находится на границе святой земли, где ни один Бессмертный не посмеет использовать свое оружие. Стоит сделать пару шагов назад - и ты в безопасности.
Но монах не двинулся с места, продолжая сидеть на бревне и ожидая появления Бессмертного, кем бы он ни был.
Когда караван остановился, Дарий увидел молодого, насколько можно было судить по внешнему виду, человека, одетого в лохмотья.
Вот он.
Дарий, внимательно смотря в глаза незнакомцу, кивнул и встал с бревна.
- Добро пожаловать в Сен-Дени. Да благословен будет его величество Дагоберт.
Монах, не двигаясь с места следил за действиями незнакомца.

Все еще не двигаясь с места, Дарий смотрел, как незнакомец спрыгнул с повозки и подошел к нему ближе. Судя по огоньку в глазах - странник, в отличие от монаха, не отказывался от воинственного образа жизни. Видимо, свое оружие он прятал в деревянном кресте, чтобы не привлекать внимание непосвещенных окружающих.
- Меня зовут Дарий. Я не намерен с тобой драться, у нас нет причин враждовать, - Дарий показал открытые ладони, протянув руки вперед. - Ты ведь не знал, что я здесь, и не меня ты искал. - Монах улыбнулся и посмотрел на лохматого паломника своими чистыми серо-голубыми глазами. - Лучше позволь мне отнести в монастырь ту провизию что вы привезли для бедствующих.
Если сейчас он решит напасть, это будет не лучшим решением - столько свидетелей...
Дарий был уверен, что странник не станет обнажать оружия.
Я более двухста лет не держал в руках оружия, и теперь не собираюсь нарушать свое решение выйти из Игры.
Монах прошел мимо паломника подошел к ближайшей повозке и взял мешок с овсом.

Спокойно отреагировав на подкол со стороны странника, Дарий, положил тяжелый мешок возле ворот и вернулся за следующим.
- Видимо, ты наслышан обо мне. Правда, это было очень давно, и с тех пор утекло много воды. Но, не могу отрицать того, кем я был, ведь это часть меня.
Вероятно, мужчина решил поверить, что монах не представляет опасности для него, о отложил крест в сторону. Дарий улыбнулся и взглядом показал, что одобряет решение приезжего.
- И все-таки, ты не представился. Что привело тебя в Сен-Дени? - Дарий вытер пот со лба, положив на землю очередной мешок.

Странный Бессмертный, непонятно зачем прибывший в монастырь Сен-Дени, немного настораживал. Не спеша с выводами, и привыкший не осуждать людей, Дарий все же, чувствовал, что новоприбывшему есть что скрывать. Человека, у которого душа чиста, не затруднит назвать свое имя.
И вспомнил Дарий слова из Евангелия от Марка:
«Проходя, увидел Иисус Левия Алфеева, сидящего у сбора пошлин, и говорит ему: следуй за Мною. И он, встав, последовал за Ним. И когда Иисус возлежал в доме его, возлежали с Ним и ученики Его и многие мытари и грешники: ибо много их было, и они следовали за Ним. Книжники и фарисеи, увидев, что Он ест с мытарями и грешниками, говорили ученикам Его: как это Он ест и пьет с мытарями и грешниками? Услышав сие, Иисус говорит им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию.»
Вместо того, чтобы осуждать, нужно наставить его на путь истинный, показать свет. Этому я научился в стенах храмов и монастырей. Ведь и я был таким же. А какой Бессмертный имеет чистую совесть? Людям, живущим так долго свойственно совершать ошибки, и не один раз.
«Если неевшими отпущу их в домы их, ослабеют по дороге, ибо некоторые из них пришли издалека.» Мк. 8:3
- Когда посчитаешь нужным, тогда и расскажешь о себе, - улыбнулся Дарий, сгрузив на землю последний мешок с продовольствием. – Но, ты, наверное, не откажешься разделить скромную трапезу с нами. И, возможно, захочешь остаться у нас, хотя бы до завтра. Прошу, пройдем в монастырь, я покажу тебе келью, где ты мог бы отдохнуть, - монах зашел на крыльцо монастыря, жестом приглашая странника внутрь.

Проводив нового знакомого до небольшой кельи, которую освещал тонкий луч света, пробивающийся сквозь маленькое окошко с решеткой под потолком, Дарий открыл дверь ключом и впустил мужчину внутрь.
- Располагайся, брат мой, - по обычаю, принятому в монастырях, сказал Дарий. – Я схожу за едой и одеждой для тебя.
Оставив, на несколько минут, новоприбывшего мужчину наедине, Дарий вскоре вернулся, неся в руках ломоть хлеба, кувшин и монашескую робу. Рядом с Дарием семенил юный монах, тащивший ведро с чистой водой.
- Умойся, и отдохни, - сказал Дарий, посмотрев на уставшего лохматого пришельца. – А позже, присоединяйся к вечерней мессе, возможно, захочешь присоединиться к песнопению. Как бы то ни было, вечером увидимся.
Прикрыв дверь, Дарий направился в базилику, где уже собрались нищие, жаждущие получить милостыню.
Король щедр, и всегда присылает много пожертвований, но нищих все прибывает. Большинство из них просто хочет получить свой кусок хлеба, им нет дела до религии. Но, это меньшее, что я могу сделать, чтобы послужить человечеству.
Дарий развязал первый из мешков, которые монахи уже успели перенести со двора и сгрузить в кучу в базилике, и зачерпнул крупу деревянным черпаком, протянул к толпе и стал пересыпать овес в ладони бедняков.

Высокие стены отражали звуки католических гимнов, да и вообще строение базилики способствовало хорошей акустике. Голоса хористов создавали уникальную сакральную атмосферу, которая умиротворяла, и уносила присутствующих прочь от повседневной жизни.
Произносящий последнюю молитву вечерней мессы, Дарий почувствовал присутствие Бессмертного, и не спеша, окинул взглядом зал.
За одной из колонн стоял новоприбывший странник, которого едва можно было распознать, после того, как он привел себя в приличный вид, и переоделся в монашескую одежду.
- Брат мой, ты изменился, теперь тебя можно узнать только по прическе, - улыбнулся Дарий, подойдя к Бессмертному после окончания мессы. – Видимо, ты хорошо отдохнул. Полагаю, такому измученному страннику куска хлеба было мало. Сейчас будет ужин с братьями монахами, надеюсь, ты разделишь его с нами.
Дарий повел кареглазого лохматого мужчину во внутренний двор, где стояли длинные столы и скамьи, а молодые монахи готовили рыбу и ячмень в больших чанах.
Дарий принялся помогать раздавать еду, и, когда все было сделано и собравшиеся сели на свои места, он сел за крайний стол и пригласил нового знакомого занять место рядом с ним.
- Сейчас брат Давид скажет молитву и мы приступим к еде, - Дарий сложил ладони на груди и склонил голову, слушая слова благодарности седого монаха Давида, обращенные к Богу.
Возможно, после ужина ты что-нибудь расскажешь о себе, заблудшая душа.

Отредактировано Дарий (2012-09-18 19:43:48)

Выслушав молитву брата Давида, Дарий приступил к, дразнящей ноздри приятным ароматом, еде, краем глаза наблюдая за новоприбывшим Бессмертным.
Откуда он прибыл? Что привело его в Сен-Дени? Чего ждать от него?
За шестьсот лет бессмертной жизни, Дарий успел познакомиться со многими людьми, которые, подобно ему самому, не могли умереть обычной смертью, кроме как лишившись головы. Многих он и сам обезглавливал, до той поры, пока при битве у ворот Парижа, не встретился с Эмрисом, Древним Бессмертным. С тех пор образ жизни Дария изменился – Бессмертный стал жить на святой земле, чтобы другие не могли его убить.
Этим правом мог воспользоваться каждый Бессмертный, ведь ни один из них, даже самый подлый, не станет осквернять священное место кровью сражений.
- За двести лет, проведенные в монастырях, я усвоил, что всякий, кто скрывается тут, может иметь свои секреты, и не всегда сразу раскрывает душу Бессмертному монаху, - тихо произнес Дарий и добродушно улыбнулся, повернувшись к страннику, после того как завершил трапезу, и монахи поднялись из-за столов. – Для этого должно прийти нужное время. Но, раз ты остановился в аббатстве на какое-то время, хотя бы скажи, как мне называть тебя.

Загадочный странник ответил загадками на вопросы Дария, но так и не приоткрыл таинственный занавес, скрывающий его прошлое.
- Раз так, то нужно постараться, чтобы этот ящик Пандоры не попал в плохие руки, - согласно кивнул монах, и покинул двор, где обедали монахи, пройдя вслед за новым знакомым в коридоры аббатства, которые вели к кельям монахов.
- Тогда, я буду звать тебя Эран*, - тихо проговорил Дарий, слегка поклонившись, проводил мужчину взглядом, пока тот не скрылся за дверью своей кельи.
Время на все есть: свой час для беседы, свой час для покоя. Время – все, что у нас есть…
Дарий прошел до своей комнаты, зажег свечу и, присев на соломенную циновку, провел несколько часов в молитве и за чтением священного писания.
Последующие несколько недель не выделялись чем-то особенным, монахи вели привычный образ жизни, проводили службы, раздавали милостыню, общались с прихожанами…
Дарий присматривал за Эраном, но не пытался заговорить с ним о его прошлом, но показывая, что жизнь без оружия, служа людям, приносит мир, спокойствие, радость.
И вот, в один день, когда монахи в очередной раз собрались для молитвы, в базилику Сен-Дени вошел референдарий Хадоин, который командовал войском короля Дагоберта. Поздоровавшись с монахами, он попросил помолиться за успешную миссию войска в Бургундию и Гасконь.
- Возможно, кто-то из уважаемых братьев захочет присоединиться к нашему походу, - Хадоин обвел присутствующих взглядом. – Люди, общающиеся с Богом нужны войску, вы окажете неоценимую помощь королю Дагоберту.
Дарий, посмотрел на не молодого референдария, но ничего не ответил. Он знал, что перед ним опытный и талантливый полководец, который проявил себя еще при правлении Теодориха  II. Но Дарий не торопился записываться в добровольцы – уходить со святой земли он пока не собирался.

____________________________
*Errant – странник, бродяга (фр.)

Референдарий удивленно посмотрел на говорящего монаха, который говорил, что не собирается участвовать в походе в Бургундию, но его слова были так завуалированы, что Хадоину не оставалось ничего другого, как, только слегка раздраженно сжав губы в тонкую линию, поклониться говорившему мужчине, принимая его решение.
- Король и его войско нуждаются в благословении, прошу, не сочтите трудностью произнести молитву за успех нашей кампании, - холодным тоном произнес референдарий, сверля взглядом стоявшего мужчину.
Когда Эран начал говорить, Дарий с ублаготворенной улыбкой посмотрел на мужчину, который осмелился высказаться перед полководцем. Причиной радости Дария стал не тот факт, что Эран говорил, а то, что он высказал свое мнение против войны, как полагается человеку духовному. Дарий радовался, что Эран не ушел из аббатства, не искал войн, как многие бессмертные, а это зарождало надежду, что на одного человека, несущего в мир спокойствие и мир, стало больше.
- Мы склоним головы в молитвах за ваш поход, - перебил Хадоина Дарий, и, обратившись к остальным братьям монахам, произнес:
- Помолимся же, братья! Попросим милостивого Господа, чтобы он сохранил души воинов, за славу нашего короля Дагоберта, и сие путешествие послужит во славу Бога и благословенного короля франков, - при этих словах монахи опустили головы, и сложив руки, стали нашептывать слова молитв.

После того, как просьба референдария Хадоина была исполнена - монахи произнесли молитву, немного раздосадованному, из-за отказа присоединится к войску короля, мужчине пришлось удалиться из базилики Сен-Дени.
Когда двери храма закрылись за Хадоином, Дарий обратился к Эрану, который во время всей молитвы смиренно прятал лицо под капюшоном, делая вид, что усердно молится.
Дарий повидал много бессмертных странников, которые забредали, время от времени, на святую землю, и, хотя всегда надеялся на обратное, хорошо осознавал, что если человек не будет искренне искать Бога, то никогда не познает его. Пребывание на святой земле для бессмертных обычно служит лишь временным укрытием, и редко кто поистине заинтересован в служении Всевышнему. Поэтому, Дарий был более чем уверен, в том, что Эран не молился, а лишь искусно притворялся, что его мысли обращены к Богу. Но это не мешало священнику хорошо относится к молодому (или не очень?) человеку, который за все время пребывания в монастыре показал себя с хорошей стороны - помогая братьям монахам в повседневных работах.
- Брат мой, я рад, что тебя не прельстила возможность похода с войском Хадоина, – Дарий искренне улыбнулся. – Мирские войны не совсем то, что нужно монахам… и бессмертным, - добавил он более тихим голосом. - Не откажешься ли ты отведать чаю у меня в келье? Все равно до вечерней мессы еще много времени… Если у тебя, разумеется, нет других дел, - Дарий открыто намекнул, что не принуждает мужчину к чему-либо, но предоставляет свободу действий.

Кому-кому, а Дарию про чай было известно очень многое. За двести бессмертных лет он накопил различные знания, связанные с чаем. Хотя он сам еще не бывал в Китае, Дарий встречал странников, похожих на Эрана, которые когда-то давно поведали монаху секреты чаепития. Это стало своеобразным хобби для бывшего военачальника. Распитие ароматного напитка способствовало дружеским беседам, в процессе которых Дарий мог рассмотреть частичку души собеседника, узнать его ближе.
Один из любимых чаев монаха, был черный чай «пуэр», который привез один знакомый бессмертный Дарию из Китая. Не каждый отваживался попробовать этот чай, ссылаясь на странный привкус напитка...
Когда Дарий вместе с Эраном вошли в келью священника, он указал рукой на стул возле небольшого стола.
- Присаживайся, - улыбнулся Дарий и развел огонь в камине. Затем налил из небольшого бочонка, стоявшего в углу кельи, отстоянную воду в котелок, поставил на огонь и стал ждать, пока она закипит. - Для того чтобы получить настоящее удовольствие от чая его нужно правильно заварить. А для того чтобы чай получился хорошим, в первую очередь хорошей должна быть вода. Ты когда-нибудь бывал в Китае? – поинтересовался монах у Эрана. Почему-то Дарий предполагал, что ответ на вопрос будет положительным.

- Безусловно, без тщательно соблюденных правил сбора и сушки чайных листьев, невозможно было бы получить сей чудесный напиток, - улыбнулся Дарий, присев возле камина, наблюдая, как на воде появляются пузырьки. Казалось бы, Дарий был полностью увлечен процедурой заваривания горячего напитка. Но монах краем глаза наблюдал за Эраном.
За многие столетия, проведенные на полях сражений, и пару веков в монастырях, Дарию открылись многие тайны человеческого существа, он хорошо разбирался в людях, и умел со многими найти общий язык, и, при необходимости, оказать моральную поддержку нуждающимся.
Темноглазый мужчина в поддержке не нуждался, но все-таки, его что-то удерживало в аббатстве уже несколько недель. За все время пребывания здесь, Дарий успел заметить, что Эран никого не подпускал к себе, ведя обособленную жизнь. Это могло означать то, что человек закрывается от мира, не желая, чтобы тот причинил боль. Скорее всего, этот бессмертный прожил не одно столетие, а значит, повидал много такого, что заставило его спрятаться за щитом непроницаемости и отчужденности, когда все вокруг воспринимаются, как враги.
Общение с Эраном было схоже с попытками помочь раненому дикому зверю – прежде чем представиться возможность подобраться к нему поближе, есть шанс, что тебя укусят за протянутую руку. Причем не один раз. И, если твердо решил приручить и помочь зверю, то придется вытерпеть все.
- Для того чтобы понять людей и помочь им, я должен принимать их традиции и правила, - мягко ответил Дарий на «вопрос в лоб», заданный собеседником. – В данный момент я не вижу смысла продолжать сражаться, я хочу служить людям, нести мир и спокойствие в их жизнь. Ты считаешь странным, что бессмертный не хочет сражаться? – улыбнулся священник, протягивая Эрану глиняную чашку с горячим чаем.

Слова Эрана заставили Дария улыбнуться, и он по-доброму посмотрел на сидящего перед ним мужчину в монашеской рясе.
- Я не старый, есть бессмертные, которые гораздо старше меня, и по сравнению с ними, я молод, - Дарий задумчиво осмотрел собеседника, пытаясь определить, сколько тому может быть лет. Но к сожалению, или к счастью, он не мог видеть того, что творилось внутри другого человека, не мог знать ни его прошлое, ни будущее… Но он мог хранить тайны, которые доверяли ему другие, ведь в силу священного обета - тайна исповеди не может быть нарушена. Поэтому, надеясь на честный ответ, Дарий сделал неторопливый глоток чая и, пристально посмотрев в глаза Эрану, спросил:
- Сколько же тебе лет? Почему ты говоришь так, словно прожил несравненно долгую жизнь, и… ты, кажется, переживаешь за меня? – Дарий сделал еще один глоток чая. – Я вполне осознаю, что меня могут убить всего лишь за то, что линия моей жизни длиннее, чем у остальных. Но я не вижу причин, по которым я должен перестать помогать людям. Если они не понимают, что им нужно спасение, это не значит, что они его не заслуживают. Никто не знает, зачем и почему появляются бессмертные, но почему-то, мы есть. Почему-то я прожил уже не одно столетие, и кто знает, сколько еще мне предстоит ходить по этой земле, но я точно знаю, что если я помог хотя бы одному человеку – значит, я прожил жизнь не зря, и мне не страшно будет умереть.
Дарий сделал небольшую паузу, и заварил по второй порции чая себе и Эрану.
- Ты переживаешь так, словно бы сам прошел через такое, это так? – серые глаза Дария внимательно следили за мимикой и действиями Эрана, в надежде, что «раненый зверь» за время пребывания в монастыре, стал, возможно, не таким диким, и доверит бессмертному монаху свою историю.