Никогда не доверяйте тому, что видится, − старая истина, которая тем не менее, не перестаёт быть верной. В действительности всё совершенно не так, как на самом деле. Вот и патриархальность сонного по раннему утреннему времени швейцарского городишки, под пение загорланившего в соседнем дворе петуха разлетелась в прах и пух.
Как всё-таки славно, что не только длинные волосы, но и плащи (вдобавок достаточной ширины), практически не выходят из моды! – в очередной раз порадовался Дункан в тот момент, когда трость без стука прислонилась к перилам крыльца, и руки освободились для того, чтобы шотландец откинул полу плаща и плавно вынул из-под нее меч.
Эх-х… − шагнув в темноту собственноручно и на удивление беззвучно открытого дверного проёма, вздохнул МакЛауд, останавливаясь. Когда тёмно-карие его глаза привыкли к изменению освещения, оказалось, что с этой точки от порога осматривать помещение удобно… и почти безопасно – позади… нет, хоть не Москва, а стена, но так оно и лучше ещё. Нехилый такой мужик, сидевший за стойкой, уткнувшись широкой бритой мордой в мускулистые волосатые руки, скрещённые перед собой и отлично видные по причине закатанных по самые локти рукавов рубашки, выводил такие рулады храпа, что гром пушек Ватерлоо испуганно мерк. Сжатый рот горца чуть расслабился и дрогнул в улыбке. Спящий бессмертным точно не был. Ну хотя бы потому, что обладай хоть один из неумирающих способностью так потрясающе храпеть, все остальные давно ходили бы безголовыми – сносило бы черепушки начисто. Сам Мак еле терпел, озираясь… и пока более никого не видя. То есть вообще никого.
Самым благоразумным было бы развернуться и выйти, пока не поздно – наверняка это не единственная гостиница в городке, а даже если так, любой сеновал станет для неприхотливого шотландца превосходным местом, чтобы выспаться, но… проснуться он рисковал бы без головы – противник запросто мог оказаться куда менее миролюбивым.
«Часто победа и поражение зависит от мимолётности случая. Оказавшись в таких условиях, уйти от позора нетрудно – для этого достаточно умереть. Но даже если ты знаешь, что обречён на поражение, продолжай устремляться к цели. Для этого нет нужды ни в мудрости, ни в технике. Истинный самурай не предаёт себя рассуждениям о победе или поражении. Он бесстрашно бросается навстречу смерти. Поступая так, ты пробудишься ото сна», − пронеслось в темноволосой голове. Потому МакЛауд в несколько беззвучно-индейских плавных шагов пересёк прихожую и ступил на лестницу, ведущую на второй этаж. Скользя ладонью по перилам, с катаной наголо, он осторожно поднимался по ступеням, верхняя из которых всё-таки предательски заскрипела.