Да уж, согрешили они от души, так что первое, что ощутил еще не до конца проснувшийся бессмертный – приятная тяжесть на груди, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении лениво приоткрытым глазом – лохматой головой Коди Эверетта. Все также неспешно открылся и второй глаз, а рука, поднявшись, коснулась мягких, пушистых волос на его затылке, словно желая удостоверится, а не перепил ли Старейший, что у него такие материальные приходы.
Однако мирно посапывающий юноша был не более грезой, чем сам Адам. Мужчина старался дышать медленно и неслышно, чтобы не разбудить ученика, и снова прикрыл очи наглые, дабы вспомнить прошлую ночь, именно ночь, ведь спал Коди вчера почти весь день, а после…после произошло нечто из ряда вон выходящее и крайне компромитивное. Будь у Всадника стыд, он бы покраснел.. наверное, но столь никчемная эмоция помёрла еще в незапамятные времена его забытого детства. Так что, прикинув расклад, Митос решил основываться на реакции паренька.

Услышав в безмятежно-сладком утреннем шепоте собственное имя, Адам улыбнулся ласково, успев порадоваться, что ученик не видит такого заботливо-доброго выражения пирсонова лица. По мнению Старейшего, это бы испортило его репутацию больше, чем проведенная с собственным подопечным ночь.
Наконец, проснувшись более менее, до Коди дошло осознание, что собственно было и где он вообще находится. Правда, нужно заметить, что парень-то находился где и нужно – в своей постели, а вот Митос тут расслабленно валялся, самодовольно усмехаясь. Слегка помятый ото сна юноша выглядел очень мило, мужчине пришлось останавливать руку, собиравшуюся подняться и погладить Эверетта по щеке.  Той самой, на которой нынче проступал тихий румянец. Невинно-стыдливый, весьма контрастировавший с последующим взглядом, полным вызова и просьбы.
- Утро добрым не бывает, - блаженно потянулся исследователь всем гибким телом, - по крайней мере, пока не выпью кофе.

Вскинув бровь, Старейший глянул на ученика  с лукавым, наигранным изумлением, дескать, совсем мальчишка обнаглел.
-Спешу и падаю, - проворчал мужчина, еще глухим спросонья голосом и просто напросто притянул к себе поближе мелкого нахалёныша, очень даже многозначительно целуя мягкие губы.
Да уж, чтобы смутить Смерть, нужно нечто гораздо большее, чем бурный секс с юным привлекательным парнем.
Тишь, гладь, мирное валяние ленивых тушек в постели – что может быть более беспечным? Впрочем, почему бы и не позволить себе изредка понежиться под одеялом... наличие теплого Коди под боком лишь еще больше соблазняет предаваться ничегонеделанью и праздности.

Коди снова забыл первое, негласное правило Бессмертных, которое всегда вдалбливал в его голову наставник: "Никогда не теряй контроль над ситуацией". Сейчас мальчишка был воском, куклой, марионеткой, с которой можно творить все, что угодно. С одной стороны это грело митосово самолюбие, напоминая, что он еще весьма неплохо сохранился, раз юноша нашел исследователя столь привлекательным. С другой же стороны подобная беспечность для бессмертного, даже влюбленного, - непозволительна.
И ситуация напомнила о себе самым прозаичным способом – громким стуком в дверь. Предположительно, стучали кулаком. Стремительно вывернувшись из объятий парня, Старейший подхватил  валявшийся на полу халат, на ходу одевая и подпоясываясь. Проскользнув в свою часть квартиры, достал из-под кровати меч и бесшумно подошел к двери с оружием наперевес, прижался спиной к стене. Зова не было, значит нежданный гость - смертный.

Прижимаясь лопатками к стене, Адам тщательно прислушивался к шуму, доносящемуся из-за двери, пытаясь определить, что делает незваный гость. По отсутствию оклика по фамилии, Пирсон установил, что это не господа Наблюдатели. Кого еще черт принес – вопрос поистине на милльЁн пивных крыжечек.
Кинув взгляд на ученика, Митос прикоснулся пальцем к губам, дескать производи поменьше шума, и махнул рукой в сторону ширмы, за которой удобно прятаться и наблюдать происходящее. Отлипнув от стены, мужчина держал руку с мечом наготове, скрывая ее косяком, и открыл дверь свободной рукой. Однако предосторожности были излишни, нагрянувший человек уже ушел, оставив на пороге конверт.
Подняв оный, Наблюдатель закрыл дверь и прошел к столу, чтобы положить на него меч и, устроившись на стуле, вскрыть конверт. По прочтению послания, исследователь слегка нахмурился, что явно свидетельствовало, что это не письменное признание в любви от анонимной поклонницы.

Окинув недовольным взглядом послание, Адам сложил листок перед тем, как ученик успел бы прочесть не предназначенную для чужих глаз весть. Нет, не  о ревизоре, о кое-чем еще мене приятном. Письмо являлось приглашением на бой от старинного противника, с которым у Митоса некоторые расхождения в политических мнениях на митосову же жену со времен 1770-ого года. Пусть смертная давно уже отправилась в лучший мир, Кристиан Хадкастль не мог простить Пирсону, что прекрасная Мелоди предпочла скромного доктора, а не видного военного. Личный счет так и остался не оплачен, а Хадкастль требовал сатисфакции, дабы успокоить уязвленное самолюбие, высоким уровнем которого всегда отличался.
-Счет, - согласился историк, - собирайся, ты едешь к Дарию.
Сам же Старейший, убрав бумажку в карман халата, тоже приступил к сборам для очередного бегства весьма энергично. Не с руки сейчас Адаму Пирсону, наблюдателю, сражаться.

Предположения мальчишки были правильны, обзаведясь учеником столь неожиданно, вряд ли Адам захочет так просто его потерять, так что пойдет на многое дабы сохранить голову Эверетта на плечах, в том числе и на разнообразные подлости, продиктованные исключительно тотальной практичностью Пирсона.
Достаточно хорошо зная Коди, Старик предположил, что тот уже нахватался хитрожопия от наставника,  и лучше бы проследить, чтобы оный паренек до места назначения добрался, а не решил поиграть в Ланцелота и подставил учителя по полной программе. Разумеется, об этом ставить в известность подопечного не обязательно. 
- Когда будет возможность, оправлю открытку из Румынии, - ухмыльнулся Наблюдатель, шнуруя ботинки, - будь осторожен.

Когда знаешь, что ожидать, то замечаешь и признаки этого, посему шаманские танцы с денюжками в исполнении Коди Эверетта  - провальная военная хитрость. Проверив готовность пистолета и устроив под плащом меч поудобнее, Адам покинул квартиру-студию налегке, оставив поклажу для второго акта спектакля под названием «Дураки и везенье».
Слишком быстрое прощанье и стремительное практически бегство выдавало юношу с головой. В общем, если сказать, что Пирсон был недоволен, значит не сказать ничего. За такие проделки Коди следовало бы отсыпать изрядно розог и на недельку заключить в каземат по обвинению в феноменальной непонятливости и сногсшибательном умении создавать проблемы.
Благо, по какому-то счастливейшему стечению обстоятельств, Наблюдателей, кроме самого Митоса, в округе не оказалось, что было разрешающим сигналом к действию. Глупый мальчишка переволновавшись не расслышал Зова своего противника и угодил прямо ему в лапы. Шипя ругательства на всех известных ему языках, Старейший впечатал кулак в кирпичную стену, пообещав себе в следующий раз, не приведи господь ему, разу, случиться, отправит ученика посылкой Дарию. Связанного и с кляпом во рту.
- Merde.
Хадкастль явно упивался своей победой и совершил ту же ошибку, что и Коди – упустил чужой Зов, что было не сложно, учитывая, что Адам научился приглушать собственное ощущение присутствия. Высоко занесенный меч хорош против поверженного противника, но Кристиан открылся, за что и схлопотал пулю прямо в сердце. Сражаться доктору Адамсу крайне не хотелось, поэтому, обезвредив противника, он стремительно метнулся к ученику, осматривая того и, не заметив никаких повреждений, осуждающе качнул головой, после чего, поднявшись с корточек, подошел к распластанному давнему врагу-сопернику и снова нажал на курок. На этот раз пуля рассекла шейную артерию, теперь у мистера Хадкастля останется шрам, а историк выиграл еще время  для бегства.
- Встречаемся у Дария, - бросил наставник через плечо, пряча оружие под плащ и энергично шагая прочь от места встречи. Ему нужно было забрать вещи из убежища. Туда больше нельзя будет возвращаться.

Вернувшись «домой», Старейший собрал оставленную поклажу и, погрузив оную в неприметный Гольф, последний раз кинул взгляд на очередное убежище, оставленное на неизвестное количество времени. Теперь путь бессмертного лежал в самое безопасное для Коди место – обитель Дария. В том, что монах не откажет в покровительстве глупому мальчишке,  Адам не сомневался.
Зов оповестил бессмертного, что ученик уже добрался до пункта назначения. А потом и сам Эверетт буквально налетел молодым, снедаемым чувством вины и стыда, смерчем на Пирсона. 
- Это было очень глупо, - равнодушно отозвался мужчина, придерживая свой рюкзак за лямку, чтобы тот не съехал с плеча,- иди внутрь.
Бросив холодные слова, Митос сам направился в храм, чтобы встретить старинного друга, которому, разумеется, не обязательно знать, что произошло между учителем и учеником. Честно сказать, Старейшей ожидал от собственного подопечного большей разумности.

Этот день ничем не отличался от множества других, проведенных Дарием в стенах церкви Сент Жюльен Лё Повр. Поселившись тут несколько лет назад, Дарий возглавил этот небольшой приход. Несмотря на то, что церковь в последнее время стала представлять для людей меньшую важность, все же было достаточно прихожан, которым нужна была поддержка доброго монаха, готового всегда прийти на помощь, выслушать исповедь, поддержать морально.
Помимо месс и общения с прихожанами, Дарий занимался маленьким садом во внутреннем дворике церкви, в котором росли лилии. Обосновавшись в Сент Жюльен Лё Повр, Дарий сделал клумбы и посадил несколько десятков луковиц лилий. Местность как нельзя лучше подходила для выращивания этих цветков, которые давно считались символом Франции, а для монаха лично олицетворяли милосердие и сострадание. А также, он использовал цветы и лепестки лилий для приготовления лекарственных зелий.
Подобрав монашескую робу и присев возле клумбы, Дарий рассматривал темно-зеленые листья, когда услышал Зов, возвещающий о присутствии Бессмертного на территории церкви. Или даже двух. Дарий различил нотки присутствия Древнего Друга, который иногда навещал монаха. Но вместе с Митосом присутствовал еще кто-то, кого священник не знал. Вряд ли этот кто-то был врагом – Митос бы не стал приводить к старому знакомому того, кто мог бы убить безоружного монаха.
Дарий поднялся на ноги и быстро зашагал в храм, по пути снимая с рук резиновые перчатки.
- Добро пожаловать в Сент Жюльен Лё Повр, - монах поприветствовал старого друга и юношу рядом со Старейшим, который казался чем-то подавленным, что не могло проскользнуть мимо взгляда Дария. Он протянул руки, чтобы поздороваться с новоприбывшими, и вопросительно взглянул на Митоса.

Ученик был очень подавлен, но Митоса сейчас больше беспокоило его физическое здоровье, нежели  психологический комфорт. Вероятно, мальчишка думал, что бессмертный его отсылает, прогоняет и тому подобные домыслы, Адам же предпочитал, чтобы Коди отсиделся в безопасном и надежном месте, коим без сомнения являлась святая земля, пока он сам уладит свои проблемы.
Как обычно, священник был чертовски прозорлив, однако его либеральность удивила Старейшего. Вроде бы Пирсон не сдавал с рук на руки подопечного, если бы все было замечательно и последнему не нужны были кандалы для его же собственной безопасности… но это уже лучше рассказать в личной беседе Дарию.
- Вынужден просить тебя нарушить эти правила, ибо иное может стоить ему жизни. Мальчик влез не в свой бой и нажил себе опасного врага. Так что буду благодарен, если ты присмотришь за ним, пока я решу проблему.
Наблюдатель не договорил, но подразумевал, что если Эверетт, выйдя из храма по доброте души Дария, погибнет – это будет только на совести самого Дария.

Дарий смиренно вздохнул, соглашаясь с тем фактом, что ему придется задержать мальчишку в стенах храма, и, если понадобится, даже силой. Ведь если уж сам Древнейший Бессмертный обеспокоен за жизнь своего ученика, то значит дело серьезное, и стоит немного поступиться своими принципами и позаботиться о том, чтобы сохранить жизнь юноше, который был дорог Митосу.
Как бы сдержанно не вели себя эти двое, Дарий почувствовал, что связь между ними гораздо сильнее, чем просто отношения ученика-учителя. В связи со своими религиозными убеждениями (или, точнее, теми правилами людей, которыми он предпочел пользоваться по жизни), Дарий не понимал, как может возникнуть такая связь, но предпочел не вмешиваться в личную жизнь Бессмертных.
- Парень, - священник положил теплую ладонь на запястье расстроенного юноши. – Прости, мне еще не назвали твоего имени. Наш общий друг справится с вашей проблемой, иначе… - он взглянул на Эрана-Митоса-Бенджамина-и-прочее, и улыбнулся. – Иначе он бы не прожил так долго. Лучшее, что мы можем сейчас сделать, это верить в его успех, и молиться за него. И, разумеется, сделать так, чтобы у врага не было повода воспользоваться уязвимостью нашего друга, то есть тобой, - Дарий повернулся к Древнейшему со спокойной улыбкой на лице, положил руку на плечо старого друга и произнес:
- Ты можешь быть спокоен, стены храма не допустят насилия. Я позабочусь о твоем ученике.