Даже Коди, невероятно чувствительный к речи и способный прощупывать ее изнутри, знал, что бывают моменты, когда слова не нужны. Им все сказали взгляды друг друга, любая мысль, произнесенная сейчас вслух, могла бы убить это понимание на корню.
Сознание слегка туманилось, юноша бездумно уткнулся в плечо наставника, не очень соображая, что происходит, коснулся руками его лопаток, слегка дрожа, то ли в ознобе, то ли просто волнуясь.
Звенящая вечность в имени Пирсона уже не оглушала, лед тихо плавился, путы, сжимавшие его сердце, разжались. Коди вздохнул с облегчением, отмечая, как все заполняет уже знакомый и ставший чуть ли не родным привкус мяты.  Мята и кубики льда – чем не мохито? Если бы не этот жар, полыхающий там, в глубине карих глаз, если бы не тайна, обжигавшая уста и навеки запечатавшая их.  То шестое чувство, которое почуяло правду, клялось никогда и никому ее не рассказывать.
Несколько секунд он еще стоял так, прижавшись к историку, и ничто в мире не могло разорвать их объятий. Но мало-помалу Коди стал возвращаться в реальность, которая буквально оглушила его осознанием того, что он вообще делает. Залившись краской, Коди выскользнул из теплых рук Пирсона и смущенно потупил взгляд.
- Так мы… идем? – невнятно пробормотал он.

Коди несколько растерянно покосился на беззаботного Адама, выглядевшего таким невозмутимым, словно всю жизнь только и занимался тем, что обнимался с полузнакомыми студентами на виду у всей улицы. Никакого смущения в историке юноша не заметил и немного успокоился, решив, что тот попросту решил выкинуть это происшествие из головы. Щеки Коди еще немного горели, и взгляд получался слегка лихорадочным, но привкус мяты на губах невероятным образом успокаивал, убеждая, что все идет как надо.
Спустя мгновение он поравнялся с Пирсоном, уже вполне восстановив привычную саркастическую манеру общения.
- Так...это, - он выжидающе уставился на наставника. - Ты мне расскажешь о праязыке? Я свою часть договора выполнил. Кстати...а как ты намерен...ну, изучать мое восприятие? Просто задавать вопросы? Препарировать же не будешь?
Коди и сам не знал, с чего это вдруг у него полезли такие вопросы. Он нутром чуял, что Адам не собирается причинять ему боль или вредить, более того, рядом с ним было необычайно спокойно, появлялось чувство полной защищенности, бывшее редким гостем в жизни молодого лингвиста. Очевидно, все же произошедшее минуту назад взволновало его, раз он по привычке загораживался язвительными вопросами.

Студенческая жизнь учит человека очень многому, в том числе и выживать в час пик. Коди уже успел постичь нехитрое знание: в любом автобусе заключено пятое измерение, и в него может втиснуться неограниченное число человек. Потому ничего удивительного в том, что толпа, снаружи выглядевшая огромной, умудрилась набиться в транспорт целиком, не было. Однако, в этой давке получилось так, что Коди и Адаму пришлось стать друг другу... несколько ближе.
Оказавшись с наставником лицом к лицу и лишенный возможности хоть сколько-нибудь отстраниться, юноша опять почувствовал наплыв смущения. Одновременно с этим вдруг обнаружилось, что они с Пирсоном примерно одного роста, так что взгляд, даже против всякого желания, выходил глаза в глаза, а плечо синестета уперлось в плечо историка. Свою любимую тоненькую косичку Коди благоразумно перекинул вперед, так что, по мере движения автобуса, она раскачивалась и задевала щеку Адама.
Коди не удержался и с легким вызовом посмотрел на учителя, точно они вдруг остались одни в душной гомонящей толпе. Люди вокруг обсуждали все, что угодно: погоду, курс валют, сборную Франции по футболу, политику, последнюю серию какой-то мыльной оперы... На Коди обрушилась волна различных цветов и запахов - именно по этой причине студент все же редко пользовался общественным транспортом. После весны и ее головокружительного влияния ему не сразу удавалось переключаться на "безопасный режим", когда он был способен хоть как-то фильтровать поступающие ощущения.
Прямо за его спиной молодой парень чуть постарше Эверетта грубо толкнул плечом дряхлого старика, опирающегося на поручень, как на палку.
- Эй, дедок, посторонись,....., ты тут не один, .....!*
Запах гнили и давящий болотный оттенок затопили восприятие. Не успев поставить ментальный блок, который тренировал не один год, Коди едва не захлебнулся в волне негатива, исходившей от парня. Испустив судорожный вздох, он дернулся и случайно уткнулся лбом в плечо Пирсона, вздрогнув, как от удара. Гортань затопил противный гнилой привкус, и юноша почувствовал, что вот-вот задохнется.

* На месте точек понятно что. Дословно не привожу, щадя свою карму (Прим. автора)

Коди отчаянно пытался отключиться от навязчивого запаха гнили, но, раз зацепившись, ощущение держалось прочно, точно вцепилось в юношу цепкими когтями. Перед глазами стоял болотный туман, и с каждой секундой дышать становилось все тяжелее. Он почувствовал, что соскальзывает куда-то, в какую-то непроглядную пропасть, полную мглы и смрада, теряя опору и уже не в силах сопротивляться...как вдруг тихий голос Пирсона, шепчущего прямо над ухом, подхватил его, подобно тому, как ветер ласково подхватывает упавший в лужу осенний листок.
Слова историка обволакивали мягкой янтарной пеленой, обнимали успокаивающе-голубым, ограждали дышащей жизнью зелени звенящего вечностью имени. Нежный проигрыш фортепиано, легкий перезвон нот, случайный поцелуй в лоб и луч солнца, пробившийся сквозь завесу туч... Коди почувствовал, как к нему возвращается способность дышать и ощутил крепкую руку Пирсона, прижимающего его к себе. Удивительным образом человек которого он знал от силы час, умудрялся понимать его так, как не мог никто из близких.
Юноша приподнял голову, заглядывая в глубокие карие глаза, и на этот раз вековая даль в них не обрушилась на него, а приняла в себя защищая и оберегая.
- Спасибо..- прошептал он еле слышно, слабо улыбаясь уголками губ.

Коди был благодарен Адаму вдвойне - за то, что тот по сути не требовал благодарности и вел себя так, будто ничего особенного не сделал. Будь иначе, юноша почувствовал бы себя обязанным Пирсону, а он очень не любил это ощущение с привкусом холодной стали. Слишком крепкая привязка.
Так что синестет просто кивнул в ответ, взглядом выразив теплоту и признательность, и весь последующий путь они проехали молча.
Когда автобус преодолел семь остановок, Коди кинул на наставника вопросительный взгляд и, получив кивок, протолкнулся к выходу. Выпрыгнув на тротуар, он с наслаждением вдохнул свежий воздух. улыбаясь уже лишь осознанию того, что жив и молод.
- Куда теперь? - с улыбкой спросил он Пирсона, едва не подпрыгивая от нетерпения и обуревавшей его энергии. Как обычно переход от полного спада к невероятной возбужденности произошел за считанные секунды.

Отредактировано Коди Эверетт (2012-09-15 00:45:20)

Коди с любопытством огляделся по сторонам. Почему-то примерно так он и представлял себе жилище Пирсона - скромное, но хорошо обустроенное, где все под рукой. Здесь не было бессмысленного нагромождения предметов, каждый находился на своем месте.
Юноша скинул кеды и прошел в центр комнаты, осматривая обстановку с видом если не хозяина, то уж никак не гостя. В каждому углу угадывалась серебряная пыль вечности и привкус мяты - личность историка была довольно сильной, чтоб оставлять ментальные следы.
Закончив осмотр, он повернулся к Адаму с хитрой улыбкой на губах:
- У тебя же найдется что-нибудь перекусить? И от кофе я тоже не откажусь, спасибо.
Несмотря на внешнюю наглость фразы, по тону и глазам Коди легко было понять, что нахальством тут и не пахнет. скорее, это было нечто вроде единения, крепкой связи между ними, когда уже не было деления на "мое-твое".

Оставив учителя возиться с компьютером, Коди отправился на разведку. Обыск показал, что холодильник Пирсона обустроен так же скромно, как его квартира. Однако Эверетт не растерялся и вскоре соорудил нечто среднее между яичницей и омлетом из двух последних яиц, нескольких помидоров, остатков колбасы и зелени. Попутно он сварил кофе на две персоны - к этому напитку он пристрастился уже в Париже, хотя от традиционного пятичасового чая так и не отвык. В свою чашку он кроме сахара добавил немного сливок и передвинул все свои шедевры на боковую кухонную стойку.
- Ну как бы кушать подано, - с явным смешком в голосе произнес юноша, занимая одну из табуреток и вооружаясь вилкой.  - Если что, свою половину посоли-поперчи сам потому что я обычно много специй использую.
Это милая сцена вдруг вызывала ассоциацию с семейным завтраком, и Коди не удержавшись, прыснул в кулак.
"Ну скоро ты там, дорогая?" - ему хватило такта не произнести это вслух, но в глазах, пристально наблюдающих за Адамом, плясали бесенята.

Коди невольно улыбнулся тому факту, что, оказывается, Адам, как и он сам, предпочитает кофе со сливками. Долив чашку наставника он придвинул ее к нему, размешивая сахар.
- Ваш кофе, сэр, - старательно подражая тону комиков из многочисленных телевизионных ток-шоу объявил юноша. Строго замечание Пирсона вызвало новую улыбку - ну точь-в-точь ворчливая женушка! От этих мыслей синестет едва не подавился смехом и закашлялся.
Взяв нож, Коди аккуратно и точно разделил яичницу на две равные части и переложил одну на тарелку Пирсона. От еды исходил чарующий теплый аромат - не ресторан, конечно, но выглядело все довольно аппетитно.
- Не бери в голову, - очень мягко повторил юноша слова самого же Адама, и серо-голубые глаза залучились улыбкой. - Это всего лишь самая лучшая яичница в Париже.

Коди неожиданно обнаружил, что страшно голоден и, прихватив солонку с перечницей из шкафа Пирсона, щедро сдобрил свою часть яичницы и накинулся на нее с видом голодного коршуна, не обременяя себя особыми манерами. В доме матери обедали за длинным столом, сидя на расстоянии полуметра друг от друга, с кучей приборов для каждого блюда, а за трапезой говорили только о политике или погоде. Коди так опротивели все эти светские пиршества, что, как только он стал жить отдельно, он едва ли не нарочно вел себя, как лесной варвар, только накануне выбравшийся из чащи.
Впрочем, Адама это, похоже, совершенно не смущало - в глазах исследователя не было ни капли осуждения, лишь бисеринки смеха плясали, как искры костра.
- Чему-чему поучиться? - переспросил он с лукавой улыбочкой. - В университете нет такой специальности.
Он сделал хороший глоток кофе и зажмурился от удовольствия. Ему не каждый раз удавалось сварить напиток настолько удачно.
- Вкусно? - чуть ли не кротко спросил он Пирсона, явно набиваясь на похвалу. Пожалуй, единственное, что он почерпнул полезного от Шанталь - это знание того, что на сытый желудок люди более расположены друг к другу, а значит, чтобы побольше узнать о праязыке, ему требуется для начала накормить наставника. Как ни странно, эта мысль пришла к нему только сейчас, когда все уже было готово.

- Ты, что ли, скромность преподавать собираешься? - не остался в долгу Коди, смерив Пирсона насмешливо-ласковым взглядом. Он поймал себя на том, что общается с историком уже не как с руководителем (ну чего не было, того и не будет) или наставником, но уже как с давним товарищем, едва ли не старшим братом, о котором парнишка, кстати сказать, всегда мечтал, но вот беда - еще года в три он точно-преточно выяснил у папы, что "подарить ему старшенького" они с мамой не смогут. Годы шли, многие детские мечты забылись, но сейчас, устраивая шутливую перепалку с Адамом, юноша чувствовал необыкновенное родство между ними.
- О, может великий мастер Адам Пирсон поможет "начинающему" в нелегком кулинарном развитии? - с совершенной иронией произнес Эверрет, ухмыляясь одновременно нахально и кротко. Забавный все-таки возраст - 17 лет. В поведении и привычках остается еще много трогательно-детского, но упрямые подростковые гормоны так и прут, превращая даже самых милых мальчиков и девочек в колючих ежей. Коди, всегда отличавшийся повышенной восприимчивостью, удивительным образом сочетал в себе невероятную, непрошибаемую наглость, развязность и язвительность с неподражаемой чувствительностью и чуткостью. В его улыбке всегда смешивались мягкость и откровенный вызов, который нельзя было не принять.
- Я останусь сегодня у тебя? - неожиданно выпалил он таким тоном, словно уже сто раз ночевал у Пирсона. - Мне так лень до дома добираться.

- Я сомневаюсь в знании предмета, - уже совершенно нахально ухмыльнулся Коди, глядя на учителя с вызывающими искорками в серо-голубых глазах. Почему-то то, как легко Адам реагирует на его подколки казалось одновременно естественным и невероятным, словно тот внезапно ожил от глубокого сна, хотя, конечно, Эверетт не мог объяснить своих ощущений, ведь он только-только познакомился с Пирсоном....
...что не мешало ему недвусмысленно напрашиваться на ночь. Привсей своей наглости он вряд ли смог бы вспомнить, когда и с кем позволял себе подобные вольности, но сейчас смущение отошло куда-то на задний план, превратив взаимодействие в некую увлекательную игру с проверкой обороны оппонента.
- Ну. если ты выделишь мне матрац, подушку и одеяло, то я согласен на спартанские условия.

Отредактировано Коди Эверетт (2012-09-19 20:54:11)