Горец: возрождение легенды |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Горец: возрождение легенды » Книжная полка » Тяжело в учении...
Время и место действия: 1992 год, весна. Англия, Кардифф.
Действующие лица:Адам Пирсон, Коди Эверетт, возможны добавления
Краткое содержание: Каждый Бессмертный должен уметь обращаться с мечом. Даже если этот Бессмертный совсем не хочет убивать...
Начало "И к бессмертным приходит смерть..."
Отредактировано Коди Эверетт (2012-10-10 18:00:52)
Время – штука ценная даже для бессмертных. Скажете, у них этого добра вагон? Возможно, но не тогда, когда буквально за каждым углом стоит смерть с мечом наперевес. А последнее для неспособных просто умереть – обыденная повседневность. Выбор невелик: или всю долгую жизнь прятаться на святой земле, обрекая себя на унылое угасание, или научиться сражаться, ведь даже самые быстрые ноги не смогут вечно спасать. Поэтому Митос дал Коди всего пару дней на осознание нового этапа своей жизни, чтобы приступить к тренировкам, во-первых, тайно, во-вторых без лишних вопросов и стенаний, дескать так нечестно, несправедливо и всё такое. Жизнь вообще штука несправедливая. Не нравится – подай жалобу.
Утро выдалось противно-дождливым, поэтому никуда из очередного убежища студийного типа вылезать не хотелось, да и вроде не требовалось, так что свежеобретший нового «ребетёнка» наставник, подошел к дивану, на котором беззаботно дрых юноша и потряс его плечо.
- Вставай, соня, пора.
Да, сегодня Старик переберет свою скудную коллекцию мечей, чтобы найти нечто более-менее подходящее парню. Хранившееся в чемодане – лишь жалкие крохи всех митосовых трофеев, но таскать с собой все – глупо, не нужно, да и не собирает обычно Наблюдатель оружие своих поверженных противников, предпочитая от него избавляться.
Спал он плохо, в голове копошились какие-то смутные неприятные видения в черно-красных тонах. То ли он бежал от кого-то, то ли от него удирали, но саму ситуацию с бессмысленным движением куда-то во мглу он запомнил. Коди много ворочался, уже зависнув где-то между сном и явью, когда само состояние погружения в царство Морфея осознается мозгом, но вынырнуть в бодрствование еще не получается.
Потому он пробудился от одного лишь прикосновения Митоса и сел на диване, потирая усталые серо-голубые глаза, которые болели так, словно он их и не закрывал вовсе. Обучение искусству боя на мечах звучало в высшей степени романтично, и еще неделю назад Эверетт воспринял бы эту новость с восторгом. Но, зная, для чего предназначены такие уроки, он не очень-то и радовался...Да и в голосе Адама, рассказывающего своему ученику о предстоящих занятиях, было больше сочувствия, чем энтузиазма, отчего слова окрашивались в тусклый бледно-серый цвет.
- Мечи подбираются как-то по-особому? - без интереса спросил он, натягивая через голову хлопковую рубашку. Черные джинсы, наверное, не очень годились для тренировок - еще на физкультуре им не разрешали их носить, но спортивных брюк с собой не было, как-то не ожидалось ничего из произошедшего. Свое "обмундирование" Коди дополнил тем, что не стал по обыкновению заплетать длинные русые пряди в косичку, а собрал волосы в хвостик на затылке, отчего его лицо стало казаться еще более изможденным и даже суровым. Увы и ах - новая жизнь никого не красит.
Ученик вздрогнул и вынырнул изо сна, стремительно садясь на диване. Судя по его виду, ни спокойным, ни приятным упомянутая ночь не была для отдельно взятого юноши. Сам Адам всегда спал спокойно, но чрезвычайно чутко, вечно готовый защищать свою жизнь мечом или бегством. Подтягивая рукава своего тонкого мешковатого серого джемпера, Пирсон наблюдал за медлительными, какими-то замученными, движениями Эверетта. Подобное состояние Коди не благоволило планируемой деятельности.
- Нет, - отозвался мужчина, скучающе скользя взглядом по комнате, - главный критерий – удобство. Идем.
Покинув гостевой закуток квартиры – студии, Старейший потопал в свой, за ширму. Присев на корточки, вытащил из-под кровати крупный жесткий чемодан. Щелкнув замками, наставник откинул крышку и поднялся, отступая, дабы позволить юноше рассмотреть свою «коллекцию» чужого оружия, весьма небережно сваленного как груда металлолома.
Никакого романтизма, это не кино, где мечи достают из камня и притом предназначенные специально для тебя. На Владычицу Озера Митос тоже никак не тянул, но выбирать не приходилось. Глубоко вздохнув, Коди приблизился, огибая учителя, и с тоской уставился на груду железа.
- И как понять, удобен или нет? - он вытянул из кучи один меч и взвесил на руке. Тяжесть мгновенно оттянула запястье. Юноша поморщился и отложил клинок в сторону, подцепив следующий. Этот вроде был полегче, но рукоять остро впивалась в руку, так что и от второго претендента пришлось отказаться.
Перебрав пол-чемодана, Коди остановился на довольно узковатом, с тонким острым лезвием, мече, и повернулся к Митосу, демонстрируя свой "Экскалибур".
- Вот этот... - неуверенно объявил он, вопросительно глядя на учителя. Почему-то, то, что Адам может не одобрить его решение, слегка напрягало. Он бы вообще с радостью отказался от меча, но если уж выбора нет...то этот был наиболее боизким. Не удобным даже, а именно близким, хотя Эверетт не был уверен, можно ли так говорить о клинке.
Никакого романтизма, это не кино, где мечи достают из камня и притом предназначенные специально для тебя. И не сказка в стиле прекрасных принцев и злых мачех-колдуний, запирающих невообразимо прекрасных принцесс в высоченных башнях. Это реальность, где харизматичная смерть ходит в длинных плащах, а полиция находит обезглавленные трупы и следы разрушений неизвестного происхождения. Быть мастером меча просто чтобы жить – такой факт, и Коди придется это принять, жаждет он того, или отпихивается всеми конечностями. Убей или будешь убит. Третьего не дано в этом алгоритме Игры.
Отвечать на риторические вопросы Адам тоже не собирался, поэтому просто достал Айвенго, лениво поглаживая пальцами лезвие. Ученик сам сообразит, ибо не так уж глуп, каким хочет показаться. Краем глаза посматривая на перебранную кучку стали, Стареший полировал лезвие своего брата-в-сражениях об рукав. Когда Эверетт сделал выбор, мужчина медленно кивнул и чуть ухмыльнулся.
- А теперь представь себя феей-крестной и помаши им.
Данная просьба не была праздной, Коди должен был ощутить динамику своего оружия так сказать, в полете.
Коди с явным сомнением посмотрел на клинок, сверкающий в его руке, перевел взгляд на меч Митоса, снова обратно, точно прикидывая, правильно ли он вообще его держит. Оказалось, что, как ни странно, рука легла на рукоять уверенно и точно, будто оружие ковалось специально для него.
Ну и идиотом я, наверное, сейчас кажусь, - тоскливо подумал Эверетт, кинул на учителя едва ли не обиженный взгляд исподлобья, грозно свел брови и резко, без объявления воздушной тревоги, взмахнул мечом, вспарывая напряженный воздух. Лезвие со свистом рассекло пространство, серо-голубые глаза отразили блеск стали, и совершенно неожиданно он почувствовал привкус азарта. Сознание еще упиралось против Бессмертия в целом и необходимости сражаться в частности, а его тело уже приняло новый ритм жизни, даже более того - ему нравилось положение дел. Следующий взмах был увереннее и даже опаснее, если бы перед ним был реальный противник, хотя, Коди, конечно об этом и не думал. Войдя в раж, он вытворил несколько боевых пируэтов по комнате, орудуя мечом направо и налево - вдруг пригодились давние тренировки по жонглированию булавами, которые юный Эверетт считал легкой забавой - кисти рук юноши оказались гибкими и натренированными.
Отредактировано Коди Эверетт (2012-10-16 15:16:50)
Наблюдая за плясками с бубном, простите, мечом собственного ученика краем глаза, Старик задумчиво полировал лезвие преданного Айвенго. Сменив за жизнь немало мечей, Бессмертный все же остановился на этом. У оружия и человека были общие характеристики: древность, легендарность и редкость. Старейший и Айвенго – единственные в своем роде, идущие сквозь историю, не меняя ее, проходя мимо, нигде и никогда не задерживаясь… Адам так и остался кочевником со времен молодости.
Коди, похоже, ощутил свое оружие и познал то самое чувство необходимости меча и связанности с холодной сталью всей дальнейшей жизни. Теперь малышу пора ознакомится со страхом смерти. Отлипнув от стены, Пирсон в развороте, уклонившись от столкновения с очередной светлой и легкой скульптурой, нанес удар слева направо горизонтально в область шеи. Разумеется, исследователь не намеревался не то что ранить, даже поцарапать юношу, поэтому лезвие будет повернуто плашмя и лишь слегка коснется холодной сталью кожи парня – таков план.
Его охватило какое-то детское упоение, восторг, разливающийся беснующимися потоками по жилам, как бывает, когда мчишься, не помня себя, наперегонки с ветром, хохочешь ловя обожженными губами теплые капли летнего дождя и танцуешь прямо по лужам, рассыпая вокруг себя серебристые живительные брызги. Меч, сверкающий и ловящий лезвием солнечные зайчики, казался продолжением руки, естественной частью его самого и резкие, полные силы и энергии взмахи пробуждали в нем какие-то странные первобытные желания - хотелось стать диким, позабыть о рамках цивилизации и отдаться на волю инстинктов... Которые тут же и понадобились увлекшемуся пляской клинка ученику - холодная сталь обожгла шею, он резко подался назад, встречаясь взглядом со спокойным, даже отстраненным каким-то Митосом. На секунду отчаянный страх пронзил все его существо, окатил ушатом ледяной воды, но потом он собрался, рука крепче сжала меч, и серо-голубые глаза заледенели, неотрывно глядя на наставника. Не очень понимая, что делает, он шагнул вперед, сводя на нет расстояние между ними, и взмахнул клинком, нанося ответный удар, метя в область груди и улыбаясь так, словно кто-то шепнул ему на ухо "что бы ни было - ты не умрешь".
Шедший всю ночь и утро, дождь кончился, пропуская неуверенные солнечные лучики в комнату, где те тут же превращались в яркие отблески на опасной стали меча в руках молодого Бессмертного.
Заметив мелькнувший в глазах ученика страх, Старик чуть улыбнулся уголками губ. Ничего не боится только идиот, а об умственных способностях Эверетта Адам был лучшего мнения, которое мальчишка оправдал.
Спустив таким образом ребетёнка с небес на грешную землю, Пирсон инициировал своим выражением агрессии действием поединок. Не серьезный, даже не учебный, а пробный, даже скорее шутливый – проверка инстинкта самосохранения лингвиста. Паренек не впал в ступор, на борот, принял вызов и направился в атаку. Неумело правда, но нужно отдать должное, для первого знакомства с мечом – очень даже не плохо.
Проведя удар с разворота, Митос раскрылся, поэтом Коди правильно метил в незащищенную нынче грудь. Отскочив, мужчина встретил клинок вертикальным блоком плашмя, отталкивая чужой меч. Шагнув боком к ученику, все еще защищая проскальзывающим по его лезвию лезвием меча грудь, бессмертный крепко приложил локтем то же место на теле парня, куда тот желал попасть противнику не получившимся ударом, выбивая из положения равновесия.
Коди только примерно представлял себе, что такое блок - но мгновенно отметил характерное защитное движение Митоса, откладывая его в памяти. Юношу совершенно неожиданно охватил азарт, и потому его рывок вышел слишком резким - позабыв о защите, он открылся и тут же схлопотал чувствительный удар локтем в грудь, пошатнулся и едва устоял на ногах, неосознанно перехватывая клинок так, чтобы словно отгородиться им от возможного удара, лезвие сверкнуло, и тут молодой Бессмертный заметил, как удачно лучи солнца бьют из-за неплотно задернутых штор прямо в его сторону. Сохранить каменное лицо оказалось непросто, но он постарался не выдать хитрого блеска в глазах и удержать уголки губ от торжествующей улыбки.
Действуя быстро, чтобы Митос не успел заметить уловку, Коди поймал сверкающим лезвием солнечный зайчик и, наклонив меч под подходящим углом, отразил его прямо в глаза наставнику, на мгновение ослепив его. Секунды хватило, чтоб подскочить к Пирсону и приставить меч к его шее, тяжело дыша от резкого прыжка и чувствуя себя таким счастливым, словно он был малышом, получившим на Рождество самый желанный подарок.
- Кажется..ты не говорил, что биться нужно честно, - в его голосе ясно намечался вопрос, но почему-то ему казалось, что даже если его сейчас отчитают, какое-то вводное испытание он прошел.
Будь удар сильнее, Митос опрокинул бы ученика, но весь их «поединок» был всего лишь демонстрацией, поэтому Старик просто играл как кот с клубком ниток, вроде цепляя лапой, но не вредя. Разумеется, Древнейший был слишком опытным, чтобы не заметить маневров Коди, однако решил поддаться и уступить. Проще всего расположить к себе человека - дать ему выиграть. Нынешнее позвякивание мечами Адам именно как игру и воспринимал, ведь Эверетт ему не навредит, а даже если попытается, бывший Всадник Апокалипсиса скрутит парня голыми руками, не то, что при помощи Айвенго.
Посему Митос сдержал порыв вскинуть меч и уйти от атаки, с последующей контратакой, позволяя юноше «победить», ведь он выглядел таким счастливым, что мужчина не удержался от мягкой улыбки, выползшей на губы.
-Я бы не прожил свыше 5000 лет, если бы сражался честно, - ухмыльнулся наставник.
Малыш явно делал успехи. Возможно, он и протянет пару сотен лет.
Коди показалось, что взгляд Адама остался слишком спокойным и даже каким-то мягко-насмешливым для проигравшего, отчего у юноши закралось подозрение, что наставник играет с ним, на деле видя на несколько ходов вперед. Это никак не могло приободрить, учитывая всю степень грозящей в будущем опасности.
- Не поддавайся! - едва ли не обиженно потребовал он, и его голос прозвучал так по-детски звонко, что Эверетт смутился и поспешил объяснить, как ему казалось, вполне логично: - Ты играешь, а в реальном бою меня сразу убьют, ведь так? Если я сейчас расслаблюсь и поверю, что могу победить так легко...меня ж сразу прирежут.
Наверное, Пирсону лучше бы было не заикаться про 5000 лет, потому что у его ученика мгновенно отвисла челюсть, что защите никак не помогало. Коди в немом изумлении уставился на учителя, поражаясь глубине и древности его карих глаз, казалось, уже уставших отражать окружающий мир.
- И ты..правда.. - он замялся, не зная, как лучше задать вопрос. - Ну...не стареешь? Вообще? Ты выглядишь..ну...на тридцатник. Это как? Ну в смысле..почему так? Что в тебе...в нас не так?
Дело не в Коди и игре в кошки-мышки, просто Митос всегда видел на несколько ходов вперед, иначе давно бы уже кормил червей, а таковая перспектива бессмертного не радовала ну ни капельки. Судя по репликам ученика, тот серьезно настроился на новую жизнь и воспринимал оную с полной ответственностью. Момент отрицания прошел, наступило время приспособления.
К тому же, мальчишка в очередной раз забыл, что Пирсон – ходячая легенда, которая может себе позволить играть с противником, даже просто потенциальным. Отстранив ладонью меч Коди от своей шеи, словно отмахивался от надоедливой мухи, Адам спокойно улыбнулся, разглядывая изумленного парня. Наверное, воспринять, что твоему другу чертова уйма лет настолько сложно, что Эверетт каждый раз удивлялся, словно слышал впервые.
- Мы умерли, - равнодушно пожал плечами исследователь, - потом воскресли. Я не знаю, зачем мы существуем, наверное, каждый бессмертный решает этот вопрос по-своему.
Равнодушие, которым Митос произносил эти слова - "Мы умерли" - заставило Коди ощутимо вздрогнуть - между звуков явственно хрустел серый лед, а под ним бурлило море горечи, алой, как кровь. Кажется, Пирсон в очередной раз забыл, как сильно на его ученика влияют простые слова, и как много он может по ним прочувствовать. Закусив губу и выглядя при этом совсем мальчишкой, Эверетт покрепче сжал меч, словно принимая какое-то сверхъестественно-важное решение.
- Тогда почему, что бы ты о себе не думал, все всегда сводится к этой Игре? - тихо спросил он, параллельно делая выпад в сторону Адама и прекрасно зная, что тот его с легкостью отобьет. - Какой в ней смысл?
А запястье уже жило своей жизнью, легкое и гибкое, оно словно врастало в клинок, и острие неслось к пульсирующей жилке на шее Митоса, прервать жизнь, задушить дыхание, навеки разорвать связь... Коди споткнулся, не доведя удар до конца и изумленно уставился на свою руку. Потом, медленно подняв глаза на наставника, он произнес, отчетливо и глухо, словно разом истратив все возможные эмоции на один вздох:
- Вообще-то я не хотел туда бить. Он сам. Это нормально?
Несмотря на то, что они уже не раз беседовали об этом, мальчишка снова выглядел ошеломленным. Просто он еще слишком молод… в очередной раз чиркнула острым когтем по сердцу мысль, что Адам поторопился, обращая Коди в его истинную ипостась. Однако ей наперерез явился довод, что лучше это случится под надзором и наблюдением опытного наставника, нежели Эверетт скончается неизвестно где, неизвестно как и попадется в загребущие лапы первому встречному охотнику за головами... Но и эта, довольно практичная мысль – всего лишь оправдание. А Коди…одно из тысячи сожалений.
Отчаянный вопрос ученика явственно напоминал риторический, поэтому Пирсон не собирался отвечать на него. К тому же, он не знал когда началась эта Игра, как не знал, кто изобрел правила и почему все бессмертные – приёмыши. Есть вещи, которые приходится принимать как данность, даже если очень не хочется. Пресловутая война между живыми и думающими людьми не на жизнь, а на смерть ради права существовать - одно из таковых.
Атакующий выпад не заметил бы лишь слепой, но старейший не спешил вскидывать меч, выжидая более удобной позиции, чтобы блок легче было перевести в конрудар и обезоружить противника, но малыш не достиг в треть шага примеченного расстояния, споткнувшись. Адам отступил вперед в сторону от меча и сократил расстояние, чтобы подставить руку под грудь парня, дабы увлекшийся юнец не рухнул на пол, запутавшись в собственных ногах.
- Вполне, - уголки губ мужчины чуть дрогнули в немного грустной улыбке, - у тебя есть шанс стать хорошим воином.
Рука Митоса уперлась ему в грудь, помогая удержать равновесие - Коди был слишком поражен обилием новых чувств, чтобы особо отмечать этот факт - и взгляд карих глаз, вечный коктейль из насмешливости и грусти, оказался еще ближе. Спустя какое-то время юноша будет гадать, как скоро появляется во взгляде Бессмертного это горько-сладкая двойственность, а однажды, взглянув в зеркало, подметит ее уже в своих, серо-голубых, глазах. И тогда возможно Митоса уже не будет рядом - слишком непрочны связи в их мире, как бы не хотелось удерживать их как можно дольше.
Эверетт опустил меч и свободной рукой сжал ладонь наставника, прижав ее к своей груди. Бой с ним захватывал и разжигал в нем какое-то странное пламя, но ему никогда бы не хотелось сходиться с Адамом в настоящей схватке. В словах, слетающих с древних губ, таял лед, обнажая болезненную весеннюю свежесть - он видел, что Адама трогает его юность и одновременно печалит, что она останется застывшей в безвременье. Ему еще только предстояло пройти все то, что оставил за спиной его учитель, и умение биться на мечах было лишь малой частью.
- Один из тысячи? - мягко улыбнувшись, пошутил он, прощупывая словами прочность льда под ними.
Сплин- Пой мне еще [audio]http://cs1038.userapi.com/u850161/audio/5961bc57d9af.mp3[/audio]
Грустная тихая улыбка, выползшая на губы бессмертного, стала горькой, а взгляд устремился вдаль за спину Коди, в сплетение жизни и смерти, в глубину прожитых веков, в омут собственной памяти, настолько бездонной, что даже он сам не в силах удержать всю цепочку фактов собственного существования.
Эверетт слишком хорошо ощущал его, улавливал, опознавал даже те намеки, которые проскальзывали сами по себе и озвучивать которые Адам не хотел. Но парень их замечал. Он замечал всё, а значит знал Митоса не хуже самого Старейшего. Вдруг почему-то явно привиделось это тонкое запястье, заносящее меч над головой уже поверженной легенды, старейшего из живущих… живших, бессмертных, над его, митосовой головой. Несмотря на обилие прожитых лет, Адам не против прожить еще столько же и даже больше, ему есть чем заняться, поэтому голос стал еще более низким и тихим.
- Может быть... Малыш, никогда не дерись со мной честно. Это прямой путь к поражению.
О, но скоро будет солнечно,
Скоро будет весело,
Скоро ты услышишь последнюю песню пропащего крейсера.
Скоро будет весело,
Скоро будет ласково,
Скоро глаза твои будут сверкать незнакомыми красками.Только помни о том, что твой взгляд, словно выстрел
Под сводами древнего храма,
Твой конь не споткнется, летя через камни,
Летя сквозь запах жасмина.
Это чувство сильнее любого медведя
И выше подъемного крана,
А все остальное - пыль и болотная тина
>>Сплин. "Скоро будет солнечно"
Иногда глядеть в эти древние глаза было особенно больно, и мята пряно горчила, отдавая полынью, и тяжесть бессмертия грузом ложилась на плечи, давила к земле, только падать было нельзя, итак слишком непрочна опора, того и гляди - разойдется трещинами и рухнешь в синеокую холодную бездну. Пока можешь, надо летать, даже если полет этот - всегда против ветра. И делить друг с другом воздушный поток, согревая в промежутках между "больно" и "пусто", даже если допускаешь мысль, что на очередном вираже можешь столкнуться насмерть.
То, что стояло за словами Адама, обдало ушатом ледяной воды, искривило в болезненной гримасе губы. Коди словно видел его глазами ту сцену - тонкая юношеская рука, боевой задор в горящих глазах, знакомая улыбка - и удар, которого ждешь, но в который не веришь до последнего... Это отозвалось в нем такой яростной вспышкой, что на мгновение он потерял способность дышать. А после, весь охваченный болезненным порывом, рванулся к Митосу - и со всего маху попытался вломить в переносицу, едва не порвав связки на руке.
- Пирсон, ты совсем идиот, да? -воскликнул он с обидой и болью, уже не заботясь в порыве чувств, куда попадает его удар.
Отредактировано Коди Эверетт (2012-11-06 23:50:42)
Дернувшись в сторону рефлекторно, проименованный идиотом, Пирсон уберег голову, но не плечо, на которое и пришлось вся сила подкрепленного гневом удара.
«Будет синяк», - мелькнула отстраненная мысль, а руки уже поймали парня в охапку, ограничивая его движения до минимума, чтобы Коди снова не попытался заняться членовредительством в отношении наставника.
Когда в жизни почти всегда «больно» и «пусто», а моменты тепла вспоминаются как растаявшие вмиг на ладони снежинки, сложно переключиться в режим «мира» из состояния вечного «взведенного курка». Ведь насчет «не веришь» Эверетт ошибался. Адам всегда ждал удара или подвоха, от всех
и каждого – только так можно выжить, а изменить привычки, ставшие второй натурой, весьма сложно. В отношении бессмертных – вообще смертельно опасно.
- Я всегда жду удара в спину, - спокойно пояснил мужчина, - если его не будет -тем лучше, но если неприятность случится, лучше быть готовым.
У Митоса было гораздо больше времени, чтобы научиться уворачиваться от ударов. Гораздо больше времени, чтобы создать вокруг себя раковину здорового цинизма. Гораздо больше времени, чтобы оставаться холодным.
Коди еще этого не умел и кипел от злости и досады, пытаясь вырваться из крепкой хватки наставника. Злился он прежде всего на себя - слишком много уже доверил этому бронированному динозавру, слишком сильно, оказывается, привязался, отчего не мог уже обратить в шутку накалившуюся ситуацию - задевало за живое.
- Ну ты дурак же, дурак! - беспомощно воскликнул он, поняв, что вырываться бесполезно и каким-то обессиленным движением врезаясь лбом в крепкое плечо учителя. - Дурак... - прошептал он, ощущая как взрываются мятные льдинки на губах, оставляя микроскопические ранки. - Как вообще так можно? Зачем ты возишься со мной, если в любой момент ожидаешь, что я нападу на тебя?
Почувствовав, что попытки вырваться сошли на нет, Адам окончательно опустил руку с мечом, однако не выпустил знакомую до мельчайших складок оплетения рукоять из сильных пальцев, свободной рукой приобняв паренька, который все никак не привыкнет к жизненной позиции Старика. Наивный, молоденький, чувствительный… придет время и все это останется позади как пыль, сметенная со страниц древних фолиантов.
- Лет через двести поймешь сам, - чуть усмехнулся наставник, поглаживая успокаивающе затылок ученика, нарвавшегося на очередной личностный перелом, который следует принять и применять, иначе… Адам знал немало бессмертных, которых подвела наивная вера в священность и незыблемость связи учеников со своими мастерами.
Вспышка ярости понемногу отпускала, успокаивающее поглаживание Митоса сделало свое дело. Некоторое время они провели в молчании, застыв посередине комнаты - учитель и ученик, которых эта схватка еще больше сближала друг с другом. Наконец, Коди мягко вывернулся, без понуканий принимая боевую стойку, но взгляд серо-голубых глаз был печален и щедро приправлен изрядным вызовом.
- Если доживу, - в его голосе прорезались какие-то старческие, надрывные нотки - о нет, это был не пессимизм, и к сожалению, это понимали оба. Шансов прожить так долго у молодого Бессмертного и правда было один на тысячу, и он признавал это уже с пугающей отстраненностью, словно его это нисколько не касалось. - Но если не пойму - ты признаешь, что был не прав. Идет?
Спор изначально выходил выигрышным - либо Митос оказывается полностью прав, но тогда Эверетту предстоит измениться ни на шутку, либо не прав, но зато приобретает того, кого можно со всей уверенностью назвать другом, либо..к назначенному моменту решения вопроса одного из спорщиков уже не будет в живых.
Момент перелома прошел и эмоциональное напряжение слегка отпустило ученика, который не преминул вернуться в боевую позицию. Не пытаясь удержать паренька, Старейший отступил, тоже поднимая меч для нового раунда. Держа Айвенго левой рукой параллельно земле на уровне виска, правая была выставлена вперед, готовая к защитному маневру. Неспешные полушаги, переступание по круговой траектории, обходя противника – танец выжидания, кто же сделает первый выпад и сократит расстояние.
Так или иначе Коди изменится… постепенно и лишь однажды глянув в зеркало, осознает, насколько стал старше? черствее? циничнее? – всё возможно, однако уж точно не тем восторженным юнцом, рассказывающем Митосу о значении имени Старейшего.
- Идет,- коротко кивнул бессмертный, уверенный в своих доводах, ибо не раз имел удовольствие наблюдать подобные метаморфозы.
"Лучшая защита - это нападение" - гласит древний принцип, и Коди не преминул им воспользоваться. Вызов, таящийся на глубине серо-голубых глаз, лишь подстегивал его. Меч в крепко сжатой руке почти не ощущался в том смысле, что не казался чем-то отягощающим, напротив, воспринимался как нечто естественное, необходимое. Видимо, это было в его крови, которая сейчас кипела непринятием позиции наставника, горячела от невольного боевого азарта. Подражая движениям Митоса - сначала ты следуешь авторитетам, потом становишься авторитетом сам, этого никто не отменял - Эверетт танцевал, балансируя на тонкой грани между ожиданием выпада учителя и собственной жаждой. Когда-нибудь он научится терпению, позволяющему придерживаться первой позиции, но пока что был слишком раскален и, не утерпев, ринулся на наставника, юным смерчем, нанося резкий удар мечом в стремлении выбить клинок из рук "противника"
Отредактировано Коди Эверетт (2012-11-07 13:59:45)
Довольно глупо пытаться выбить из рук высоко поднятый меч. Тем более размашистым полукруговым ударом снизу. Такой маневр имеет право на жизнь когда противник держит оружие перед собой, поэтому Митос отступил вправо, уходя от просвистевшего взмаха и, выпадом вперед сократив расстояние, упер ему ложбинку ключиц острие Айвенго, проскользившего почти параллельно земле с небольшим наклоном.
- Туше, - ухмыльнулся бессмертный, - выжидание – очень важно, не наноси удара, если не уверен, что от него будет толк.
Юноше надо научится держать себя в руках, иначе его горячность однажды может Коди подвести. Хотя Старейшего радовало, что ученик не чувствует больше бремени меча как чего-то непосильного, наоборот, проявляет инициативу по собственному желанию.
Он замер, ощущая холод стали между ключиц, грудь тяжело вздымалась, но сердце билось на удивлени ровно. Он не видел никакой красоты и зрелищности в смерти и крови, но сам поединок заворживал. Это было как танец, как любовь - кружить, отражая взгляды друг друга, выпад за выпадом познавая суть партнера ( не противника даже), наносы удары не чтобы поразить, а чтобы добраться до чего-то запредельно важного, и каждый ответный порыв встретить защитой, словно улыбкой, говорящей: "я знал, что ты это сделаешь, и был готов".
Меч сверкнул в руке, он осторожно отвел острие клинка от своего горла и взглянул в глаза учителю с неповторимым вызовом, почти призывом.
- Научи меня, - потребовал он. - Покажи, как нужно атаковать.
Каждый по-своему справляется с неизбежностью, которую несет в себе бессмертие. Мальчишка нашел красоту в сражении. Впрочем, их тренировочный танец, крайне отдаленно напоминающий реальный бой, действительно был просто общением на новом уровне, непонятным для большинства простых смертных, которым повезло избежать участия в Игре.
Эверетт отвел собственным оружием меч наставника без труда, ведь небольшая демонстрация была проведена и, в принципе, на том можно было закончить, потому как для более продуктивных тренировок нужны открытые пространства.
- Да, но не сегодня. Нужно отправится за город, чтобы не привлекать лишнего внимания к нашим занятиям. На сегодня – можешь быть свободен.
Митос опустил меч и пошел в свой спальный закуток, чтобы засунуть оружие под кровать – на его постоянное место хранения.
Вы здесь » Горец: возрождение легенды » Книжная полка » Тяжело в учении...